Оперсонаже[]
Дочь Реки душ Кастория, златиус, ищущий ядро пламени «смерти», отправляйся в путь. Ты должна оберегать скорбь душ мира и держать в объятиях одиночество судьбы.
— Жизнь и смерть — лишь странствие. Когда бабочка сядет на ветвь, увядшее родится вновь.
Истории персонажа[]
Описание персонажа
Край, преклоняющийся перед смертью, Айдония, где вечно кружится снег, ныне погружён в сладостный покой.
Дочь Реки душ Кастория, златиус, ищущий ядро пламени «смерти», отправляйся в путь. Ты должна оберегать скорбь душ мира и держать в объятиях одиночество судьбы.
— Жизнь и смерть — лишь странствие. Когда бабочка сядет на ветвь, увядшее родится вновь.
История персонажа: Часть I
— Откроется на уровне персонажа 20
Сколько она себя помнит, в Айдонии всё время лежит снег, и время как будто застыло на этой тихой заснеженной земле.
Девочкой она однажды спросила Амунет, что такое снег. Амунет ответила, что снег — радость свидания и горесть разлуки в мире смертных.
Она всегда заворожённо наблюдала за горожанами.
Каждый день приземистые рыцари приходили тренироваться к воротам храма, жрец средних лет изредка дремал под сводом высокой башни, самоотверженные учёные раздавали детям андельное печенье.
Чуть поодаль детишки, толкаясь и резвясь, играли в снежки. Их заливистый смех опадал в её груди, словно зрелый фрукт.
Она тщетно пыталась разглядеть их лица из башни.
Дева, так её называли люди, и никто из них не осмеливался смотреть ей в глаза.
Когда она набиралась мужества подойти ближе, они отступали, отводя взгляд, — даже вблизи она не могла их как следует рассмотреть.
До тех пор, пока смерть не начинала дышать им в лицо... Приземистые рыцари страдали от тяжёлых ранений на поле боя, жрец средних лет мучился от многолетнего недуга, а самоотверженные учёные заражались от своих пациентов. Она могла приблизиться к ним лишь в их последний миг.
Жизнь тогда переставала быть невыносимой агонией, и её пальцы превращались в цветочные лепестки на ветру.
Она наконец могла увидеть их лица, но не могла вынести их вида и отворачивалась.
— Чьи-то руки рождены, чтобы сажать растения, другие — чтобы править... Тебе же уготовано творить прощание.
Эти слова Амунет врезались ей в память, и однажды она задалась вопросом, что её руки оставят после себя.
Опомнившись, она взглянула на незаконченную ледяную скульптуру — молодые воины поднимают оружие, матери заключают в объятия сыновей, что отправляются на войну, пары влюблённых держат в ладонях лица друг друга не в силах расстаться...
Этих людей больше нет.
Но подобное повторяется снова и снова. В землях, охваченных метелями, и за их пределами.
В конце концов она поняла, что даже айдонийский снег когда-нибудь растает, — всё равно или поздно окажется в объятиях смерти.
«Весёлый Николас и добрая Хелена,
И молчаливый Крито на ветру...
Их в объятьях держала в ночи я смиренно,
Имена позабуду и память сотру...
И с зарёй превратится нашей скорби темнота
В кипяток, что разольётся, как река, под слоем льда.
<...>»
История персонажа: Часть II
— Откроется на уровне персонажа 40
Покинув Айдонию, она отправилась на встречу с Танатос — в путешествие с неизвестным пунктом назначения.
Она изгоняла чудовищ чёрного течения и спасала увядающие деревни. Она перестала быть девой сражений, но продолжала держаться подальше от людей, пряча ладони. И всё же не могла устоять перед сиянием детских глаз: взяв впервые в руки пряжу и иглу, она исполнила последнее желание одного ребёнка потрогать плюшевую игрушку.
На поле боя, где балом правила смерть, она писала письма скорбящим семьям павших воинов. Она даже училась стихосложению у высокомерного поэта, чтобы провожать умерших стихами...
«Смерть неизбежна, но необходима», «Смерть — честь для воина», «Смерть — всего лишь уход времени»... Во время долгого пути она слышала сотни разных мнений, прямолинейных и метафоричных, но все они были подобны бризу над гладью воды — ни одно из них не нашло отклика в её сердце.
— Затем... кто-то сказал, что рассвет хранит надежду на жизнь в этом священном городе. Возможно, здесь я смогу... — оборвала речь девушка.
— Ничего, если хочешь, можешь не рассказывать. Добро пожаловать в Охему! — произнесла рыжеволосая девочка и подала ей чашку горячего чая.
Госпожа с золотыми волосами с интересом рассматривала девичьи перчатки:
— Элегантный аксессуар. Ты научилась их шить во время странствий? — та смущённо сцепила пальцы.
— Да, я хотела... сделать прощания более торжественными.
Солнечный свет в Охеме был жарким и ослепляющим, вечная работа мехагелиоса обещала бесконечное будущее.
Её вторая жизнь началась с маленькой комнатушки.
Некогда пустовавшее помещение было украшено многочисленными вещами, которые каждый день наполняли её жизнь: мягкие игрушки, подушки с химерами, увесистые сборники стихов. Среди них больше не было символов скорби, только подарки, памятные вещицы и приятные пожелания...
Под яркими лучами Охемы её привычки почитания умерших превратились в источники теплоты и силы.
«Пейзаж за окном
Всё тот же.
Солнца лучи и пение волн.
Смахнула с ладоней иней замёрзший,
Чтоб стали теплее, весной их наполню.
<...>»
История персонажа: Часть III
— Откроется на уровне персонажа 60
Она знала, что её конец не будет таким, как у её товарищей, но постепенно и в её жизни начали случаться мгновения, наполненные теплотой.
Ведомая ласковыми золотыми нитями, она впервые, пусть и неуклюже, закружилась в танце с другими. В том полном жизни саду она вместе с Гиациной создавала букеты из засушенных цветов, которые были будто живые. В день получения диплома в Роще солнечный свет освещал её платье так, словно по нему пробегали тени порхающих бабочек...
Моменты, которые кажутся неважными для других людей, давно стали её топливом для одинокой жизни, лишённой тепла.
Она так отчаянно жаждала его, и именно поэтому научилась умерять свои ожидания. Возможно, это было связано с бесконечными потерями в путешествии Преследующих пламя, возможно, она не хотела переживать ещё одну ужасную трагедию... Как в том кошмаре, который преследовал её многие годы, где всё повторялось снова и снова...
Солнце зашло в ладонях Кефала, и рассвет священного города утонул в багровом закате.
Чёрное течение обрушилось лавиной, и в гробовой тишине купален Золотой Ткач впервые обняла её — в море цветов остался лишь её усталый вздох.
— Мою любовь не заберёт смерть.
— До завтра, Каси~ — посланница в порванных одеждах обернулась в игрушку и на последнем издыхании упала ей в руки.
Она пыталась поймать разлетевшиеся лепестки, но ловкая воровка схватила её за руку и вручила последнюю награду.
— Сделай мне одолжение, хоть разок. Что если мы обманем смерть?
Жрец неба опустил взгляд и исчез, едва коснувшись её плеча. Принц в пропитанной кровью короне прикрыл веки в ожидании казни. Воин в разбитых доспехах утирал алые слёзы. Философ Рощи с улыбкой пригласил её засвидетельствовать свой последний миг.
В конце сна она видела, как гость(-я) из-за пределов неба преклоняет колени и падает под звёздным небом — так подтвердилось её самое страшное предположение...
— Касенька, отдохни немного. — произносит врач в кабинете гипноза Сумеречного двора, в её глазах застыла тревога.
Словно приняв какое-то решение, она протирает пот со лба.
— Нет, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этот кошмар никогда не стал явью...
«У каждого из нас была своя дорога.
Но пламени свет нас сделал одним.
Мы, как мотылёк — ждёт боль от ожога.
Но манит отнюдь не проблеск надежды —
Надежду даёт путь вперёд.
<...>»
История персонажа: Часть IV
— Откроется на уровне персонажа 80
— Возможно... сегодня мой последний день в Охеме...
После трудного путешествия она наконец-то нашла следы царства мёртвых. Прежде чем отправиться туда, откуда возврата нет, она хочет ещё раз взглянуть на мир.
Это купальня златиусов.
Она помнит, как здесь, в клубах пара, Аглая подарила ей перчатки, которые сама отремонтировала.
— Кастория, ты сильно изменилась с момента нашей первой встречи.
Она с удивлением касается чудесного узора на перчатках, и обычно невозмутимый лидер, улыбаясь, подмигивает ей.
— Даже сейчас под холодной оболочкой я вижу твоё горящее сердце...
Это тихий сад за домом, облагороженный по её снам.
Её сны всегда были спутанными, а в одном из них она встречалась с самой собой. Они вместе срезали ветки и удобряли растения в саду, пока бесплодная земля не превращалась в пышный цветочный оазис.
— Надеюсь, я буду сажать семена надежды и в будущем...
Это памятник, посвящённый умершим от её руки.
Всем — от павших в Айдонии до златиусов в путешествии Преследующих пламя... На протяжении тысячелетия она пыталась сохранить в памяти имена и прошлое каждого из них.
— Пока тебя помнят, ты не исчезнешь.
Это место её первой встречи с Первопроходцем.
Она всегда считала встречи чудесным событием: знакомые улицы наполнялись особым смыслом, если были как-то связаны с кем-то другим.
— Госпожа/Господин, своими руками я верну...
Близится час врат, а вместе с ним и миг отправления.
Под тёплыми лучами солнца она загадывает первое и последнее желание: если в начале была долгая охладелая жизнь, она напишет вместе с ней/ним...
Стихотворение «Кастория», в котором на последней строке будут крепкие объятия.
Примечания[]
Навигация[]
| |||||||||||||||||||||||||||||||
